Именно от грамотности составления иска в суд и будет напрямую зависеть решение, которое вынесет судья ...
— Вынесла ли высшая инстанция свое решение?
— Да. Заседание состоялось 28 февраля. ВС оставил в силе решение апелляционного суда о возвращении дела на дополнительное расследование. Более того, ВС удовлетворил ходатайство защиты, и второй подсудимый также был выпущен на свободу. Формальным поводом для его освобождения из-под стражи стала медицинская справка о состоянии здоровья. Я не спорю, СИЗО — не то место, где можно получить качественное лечение. Но давайте будем объективны: там годами сидят люди, чье состояние здоровья гораздо плачевнее. Среди моих подзащитных есть инвалиды 2 и 3 групп, которые обвиняются в менее тяжких, ненасильственных преступлениях, и никто не собирается выпускать их из-под стражи по причине недуга. Я в своей практике видел сотни подобных справок. Как правило, они не производят на суд никакого впечатления. С подобным диагнозом никого еще на волю не отпускали.
Самое интересное: этого решения ВС я на руки так и не получил. В канцелярии ВС мне говорят: «Решение было изменено, у нас пока нет полных данных, значит, оно еще не готово». Да, такое может быть, на оформление решения дается некоторое время. Но тогда на основании чего подсудимый З. был выпущен из-под стражи? Департамент исполнения наказаний, чтобы исполнить решение суда, должен был получить данный документ с подписями трех судей и печатью. Странная неразбериха получается — решение еще не готово, но уже исполнено. К слову, как только мы получим на руки данное беспрецедентное решение суда, мы сразу же подадим жалобу на действия судей в Высший совет юстиции.
— Это же не первая «странность» в данном деле?
— Я бы назвал это дело вообще уникальным. Такое происходит впервые в судебной практике: подсудимые, которые обвиняются по ч. 2 ст.115 УК («Умышленное убийство»), были выпущены из-под стражи до завершения процесса. Обвиняемые в тяжком преступлении оказались на свободе, благодаря нашей правоохранительной и судебной системе!
В апелляционном суде прокурор не возражал против освобождения З. из-под стражи, но суд, учитывая ведущую роль З. в этом деле и бесспорные доказательства его вины, оставил прежнюю меру пресечения. А в ВС было «с точностью до наоборот»: прокурор из Генпрокуратуры настаивала на содержании З. под стражей, а «добрый» суд его освободил.
Меня как адвоката это возмущает. Обычно я изо всех сил борюсь за то, чтобы людей, обвиняемых в нетяжких преступлениях, на период следствия выпустили из СИЗО. У меня был подзащитный, который обвинялся в подделке документов. Уже была объявлена амнистия, у него был маленький ребенок и беременная жена «на сохранении». Но его до упора продолжали держать под стражей, освободили только из зала суда, по амнистии. Сейчас идет декриминализация экономических преступлений. Кричат, что кучу людей уже выпустили на свободу. Может, кто-то и выходит. Но по моим наблюдениям, люди как сидели, так и сидят. В Лукьяновском СИЗО содержится на 2000 человек больше, чем он может вместить. Адвокатов не пускают к подзащитным, мотивируя это тем, что на всех не хватает кабинетов. Складывается впечатление, что повсеместно идет очень жесткое завинчивание гаек. А тут такое неслыханное «милосердие», обвиняемого по ч.2 ст.115 УК выпускают на свободу! И это при той доказательной базе, которая была собрана следствием...
Филя Ивановна Жебровская — руководитель крупнейшего отечественного производителя лекарственных средств. Если даже она в нашей стране не защищена законом, что говорить об обычных, простых гражданах…
— А что, если обвиняемые и вправду невиновны?
— Знаете, судья принимает решение, опираясь на закон и на свое внутреннее убеждение, подсказывающее ему, виновен ли человек. Мы все живые люди, и имея определенный жизненный опыт, можем понять, почувствовать, врет человек или говорит правду. Внутреннее убеждение есть и у следователя, и у прокурора, и у адвоката. Так вот, по моему внутреннему убеждению, обвиняемые виновны. Если человек невиновен, он ведет себя по-другому: пытается это доказать, помогает установить истину, ведь это в его интересах. А З. просто лил грязь на потерпевшую, пытался очернить и меня. Чего стоит одно его заявление, что Жебровская сама инсценировала это покушение. Последовали вполне логичные вопросы: «Зачем, по-вашему, ей это было нужно?», «Почему в таком случае она так упорно требует наказать заведомо невиновных и совершенно незнакомых ей людей?». Ответов не последовало. Также З. заявил, что якобы я предлагал 10 тыс. долларов второму обвиняемому Л. за его показания (Л. при этом скромно молчал). Но я-то знаю, что не делал этого. Могу ли я после этого верить остальным его словам?
— Ходили слухи, что покушение на Филю Жебровскую связано с попыткой рейдерского захвата ОАО «Фармак», мол, кому-то приглянулось предприятие, и ее, первое лицо компании, хотели устранить, чтоб не «мешала». Есть ли, по-вашему, в этом доля истины?
— Как правило, рейдерские захваты совершаются по-другому. Ниоткуда возникают протоколы собраний акционеров, решения судов, с помощью силовиков захватывают здания и т. д. Убийство ключевых фигур — это крайний шаг, который, как правило, сводит на нет все усилия рейдеров: начинается расследование, поднимается шум в прессе. И логика подсказывает, что убийство не способствует рейдерскому захвату, а скорее препятствует ему. Но рейдеры об этом не думают, они сметают все препятствия на пути к своей цели. И человека на этом пути они рассматривают именно как препятствие, которое нужно убрать. Достаточно вспомнить резонансное убийство бизнесмена Виктора Федорова, которое было совершено с целью захвата его компании «ФИКО».
Мы рассматривали эту версию. И пришли к выводу, что, скорее всего, дело в другом. Филя Ивановна — талантливый и компетентный руководитель, бизнес, которым она руководит, хорошо налажен, трудовой коллектив ее уважает и ценит. Компания «Фармак» — одна из немногих в Украине, где осуществляется разработка и выпуск новых препаратов. Так почему же мы не принимаем во внимание человеческий фактор — обыкновенную черную зависть, ненависть к чужому успеху? Вполне возможно, что мотивом для убийства послужила личная неприязнь, конкуренция…
— А какова, по-вашему, перспектива данного дела?
— Я полагаю, что сейчас покровители обвиняемых попытаются прекратить уголовное преследование в стадии досудебного следствия. Но постановление следователя — это же не решение суда. Так как постановление о прекращении уголовного дела может быть отменено в любое время. Поэтому обвиняемым еще рано радоваться. Их покровители не вечны. А срок давности по особо тяжким преступлениям — 15 лет.
В любом случае мы, уже наученные горьким опытом, будем контролировать ход следствия. И не нужно забывать, что в производстве органов милиции находится еще одно уголовное дело, ведь заказчик и исполнитель пока не найдены. Но заметные подвижки в этом деле есть…
